Наверное, каждый человек в своей жизни задумывается о том, что он сделал за свою жизнь, короткую или длинную, веселую или грустную. Задумывается о том, что он когда-нибудь рассказал бы детям и внукам, сидя в кресле-качалке, друзьям за застольем, незнакомым людям на автобусной остановке, как это сделал Форрест Гамп. Или Богу, буде он есть в этом мире.
Устало привалившись к ветхой стене дома, с остатками обоев, сержант Дягтерев сидел и смотрел в потолок, который время от времени сотрясался от взрывов, как и весь этот дом, убитый войной.
«О чем рассказать? О чем может рассказать парнишка? О трудном детстве в сиротском приюте может? Нет, не стоит. Нечего там рассказывать. Тогда о службе в кадетском корпусе под крылом специального подразделения ВС Warface? О, веселые были годы…»
Дом содрогнулся еще раз, осыпая сержанта пластами штукатурки, заволакивая темную комнату плотным облаком пыли. Наклонившись вправо, Дягтерев медленно очистил от пыли лицо Мишки, его друга и отличного инженера, который больше никогда не увидит свою жену и годовалого сынишку. Рядом лежал Тарасов, вечно улыбающийся снайпер, которому ответила улыбкой смерть из ствола снайпера Blackwood. Очистив его лицо окровавленным платком, от вновь уставился в потолок, по которому уже пошла трещина.
«О чем рассказать? О чем может рассказать молодой человек, в военной униформе? О начале непростой службы с верными товарищами? Об увольнительных, где каждый час свободы и отдыха равен горсти патронов для ребят, сидящих в осаде? О, полны впечатлений были эти годы…»
Снова взрыв, грохот обрушиващихся стен… В пропыленную комнату, через пролом в противоположной стены и части потолка ворвался сноп солнечного света. Сквозь пролом устремился и ветер в сражение с пылью и запахом крови. Неторопливо поднявшись с пола, сержант подобрал небольшую коробочку с тела Мишки и щурясь, посмотрел в пролом. Синее, синее небо, барашки облаков плывут спокойно, безмятежно. Топот десятков ног по полу первого этажа, злые выкрики команд солдат Blackwood, битый час очищавших завал из дома, устроенного Мишкой.
« О чем рассказать? О чем может рассказать крыса, загнавшей ее в угол кошке? Об упаковке крысиного яда, сьеденных специально для голодной кошки.»
Улыбнувшись своим мыслям, сержант посмотрел на друзей, лежавших бок о бок, на двери, за которыми затихли шаги, на коробочку детонатора лежащую в его руках и туда, где лежали десять килограмм тротила, недавно захваченных Мишкой.
- Я рассказал бы о том, как мы были солдатами… и молодыми.
